Чем и почем торгуют на барнаульском Новом рынке, пока его не снесли, — репортаж NGS22.RU с картонки на морозе

Летом прошлого года алтайские СМИ много писали о возможном сносе Нового рынка. К дискуссии подключились депутаты и директор торговой точки Марина Прокудина. Они уверяют, что Юбилейный оставят в покое. Однако один из барнаульских архитекторов уже представлял на градосовете проект застройки. Пока он остался только на бумаге, а продавцы, кажется, не переживают вовсе. Корреспондент NGS22.RU посмотрела, что здесь продают, и послушала, что говорят торговцы про судьбу рынка и свою собственную.

Третьего января в краевой столице резко похолодало. Региональный Гидрометцентр даже передал штормовое предупреждение из-за сильного ветра и метели. Пока дорожники перекрывают трассы, а спасатели советуют посидеть дома, некоторые продавцы с Нового рынка уже вышли на работу. Говорят, что на отдых им хватило двух дней. Задерживаться дома и терять выручку торговцы не хотят.

Однако из множества лавок рядом со зданием Нового рынка открыты далеко не все. Морские контейнеры по несколько метров каждый заставлены товарами от пола до потолка. У кого-то всё разложено аккуратно, у кого-то накидано небрежно, будто покупателей здесь не ждут. Сразу вспоминаются рассказы про рынки 90-х, и становится ясно, что они не исчезали с тех пор. Тут тебе и картонка вместо комфортной примерочной, и возможность сторговаться здесь и сейчас вместо сезонной распродажи.

Я останавливаюсь возле «гаража» с обувью и мужской верхней одеждой. Куртки с узнаваемыми логотипами брендов висят подальше. Безымянные вещи, напротив, продавец оставил на виду.

Заведует куртками и ботинками Александр. Мужчина лет сорока торгует здесь уже несколько лет. Чтобы не замерзнуть (или позвать потенциальных покупателей), шагает вдоль торговых рядов. Сегодня, говорит он, пришел только почистить снег, а то много намело. На продажи особо не рассчитывает — покупателей пока мало, все сидят по домам в мороз.

Александр улыбается в ответ на мое поздравление с Новым годом и тут же спрашивает: «Ботиночки нужны?» Допустим. К тому же, из женского тут только обувь.

Дальше Александр интересуется, какой размер мне нужен и какая модель заинтересовала. Я с видом внимательного покупателя спрашиваю про материалы, цены и «откуда возите-то?» Оказалось, из Новосибирска, с базы (поставщик здесь, видимо, один на всех).

Ценников на обуви нет, но предприимчивый продавец уже поставил передо мной пару кроссовок и сказал, что отдаст меньше чем за три тысячи.

— Они теплые, сейчас ходить можно. Хотите примерить?

Я не решаюсь. Особенно после того, как оказывается, что кроссовки «на сейчас» почти без утеплителя. Поэтому прошу Александра помочь мне с выбором куртки — в подарок для папы.

— Курточки от четырех с половиной тысяч. Наполнитель — тинсулейт, это уже после синтепона идет, не сбивается. У меня похожая. Есть и по шесть пятьсот, но могу скидочку сделать. Давайте 54-й размер с примеркой отдам?

Но зачем брать ноунейм, когда есть бренды: Puma, Adidas и иже с ними. О том, откуда эти вещи, Александр говорить не спешит, но утверждает — прямо с завода. Тоже, видимо, новосибирского. Брендовые куртки ожидаемо дороже — как раз по шесть с половиной тысяч. Видя, что мне понравилась одна из них, продавец резко снижает цену.

— Отдам за пять пятьсот.

Я равнодушно поворачиваю в сторону других киосков.

— За пять!

Следующая лавка — для девочек: домашние вещи и нижнее белье. Торгует им Арсен. Почти без акцента он рассказывает, что всё это — ивановский трикотаж. По дизайну это тоже заметно. Но цены демократичнее некуда. Комплект белья (цвета, размеры и модели в наличии — всё для клиенток) можно купить за тысячу рублей. Правда, говорит Арсен, это уже остатки. Большие продажи были перед Новым годом — на подарки.

Помимо белья, остались кофточки, халатики и ночные сорочки: всё до двух тысяч. Размерная сетка, уточняет продавец, большая — до 62-го. Здесь же Арсен продает и очки (оптика на Новом рынке вообще развита) — от 250 рублей за пару.

Вторые по популярности «отделы» — с обувью. Модные ботфорты или берцы не найти, зато навалом валенок и галош. Их показывает Сергей, на вид ему лет 65. Он тоже заказывает товар в Новосибирске.

— Черные [валенки] — две [тысячи], панда — две сто. От высоты разницы нету. В галошах с теплой подкладкой можно и сейчас ходить. Если ходить, а вот стоять не очень на морозе. Хотя есть и те, кто стоит тут, на базаре. А весной, осенью подкладку вытащил — опять ходи. Тыща двести [рублей].

Рядом с валенками-пандами продают шапки по совсем не рыночной цене — якобы из натурального меха: норка, лиса и енот. Есть варианты по четыре с половиной или даже по шесть с половиной тысяч рублей. Синтетика тоже представлена — по полторы тысячи, но таких немного. В основном на манекены надеты меховые шапки, такие раньше надевали на банки, чтобы не теряли форму.

Заведует головными уборами Владимир. Говорит, что хоть и третье января на календаре, а делать нечего — только работать. Вот и стоит здесь с самого утра. Только вот покупателей, кроме меня, нет. Но и я шапку не беру — енота жалко и всех остальных тоже. Владимир на это только пожал плечами: «Что поделать?»

Через несколько метров — снова очки. Есть даже табличка, с помощью которой офтальмологи проверяют зрение. А продавец, молчаливая, с доброй улыбкой женщина, говорит, что качество у нее не хуже, чем в соседнем ТЦ «Пионер». Поставки — «с московской фирмы».

Очки, по словам женщины, она подбирает индивидуально. Некоторые пары даже в коробках. Цены, говорит хозяйка, разные, но начинаются от 400 рублей.

Сегодня на Новом рынке относительно тихо. Те продавцы, которые пришли утром, к обеду уже спешат домой — стоять холодно, а вещи заметает снегом. Покупателей мало. Обстановку разряжает дедушка — торговец обувью. На всю округу он тянет: «Тары-бары-растабары, ехали татары-ы-ы-ы». У него с маркетинговой стратегией всё хорошо — сам подходит к покупателям.

— Милая, смотри какие валенки. Что ищешь, смотри — по цене договоримся. Ты потрогай подошву — трактор! И красивые, тепленькие.

Незнакомец не торопил с покупкой, но и клиента не отпускал.

— Нет, ты потрогай подошву, не стесняйся.

— Елочка, — послушалась я.

— Ну за полторы [тысячи рублей] отдам.

От обуви мы перешли к разговорам о жизни. Местный певец в то, что рынок могут снести, не верит.

— Тридцать лет я тут уже стою. Кому выгодно от нас избавляться? Мы же платим рынку. Вот лично я двадцать тысяч — за аренду. Директор за счет нас кормится. Я тоже кушать хочу — три раза в день. А полагается вообще пять, чтобы здоровый желудок был.

Зарабатывать на еду, считает мужчина, проще здесь, под открытым небом, чем в торговом центре напротив, где стоимость аренды еще выше. Кроме того, судя по открытым данным, в «Пионере» пока нет свободных площадей.

Я спрашиваю у незнакомца, кем он работал до того, как пришел на рынок.

— А до рынка я маленький был, — тут же отвечает он. — Школу окончил — и пошел.

Новый рынок открыли 1980 году, в честь 250-летия Барнаула, поэтому еще одно его название — Юбилейный. Правда, от людей его не услышишь. Оно значится только в 2ГИС.

О сносе легендарной торговой точки стали говорить застройщики еще давно — больше десяти лет назад. Однако их идеи о большом торговом центре именно на этом месте так и остались нереализованными. Годы спустя рядом с рынком открылся «Пионер».

Только летом 2023 года шум поднялся снова. Когда амбициозный архитектор Михаил Шмидт представил перед градостроительной комиссией проект подземного паркинга. Как раз в районе Нового рынка, на проезде Рыночном, 8.

— Уже на сегодняшний день какие-то перспективы понятны, что Новый рынок со временем уйдет и на этом месте, вероятно, появится некая жилая застройка, — говорил Шмидт.

Проект, кстати, одобрили.

Как писал «Алтапресс», директор «Юбилейного» Марина Прокудина не получала никаких предложений о покупке здания. Более того, закрывать торговую точку Прокудина тоже не планирует.

Не оценили идею Михаила Шмидта и некоторые алтайские политики. Например, депутат регионального парламента Сергей Булаев сказал изданию «Атмосфера», что сам покупает овощи на рынке. Впрочем, позаботился он не только о себе.

— В летние месяцы на рынке можно купить местные, а не привозные овощи, ягоды, яблоки, зелень. Пенсионеры (и не только) покупают там себе недорогую одежду и обувь.

Не верит в то, что рынок когда-нибудь закончится и в своей жизни, и вообще Татьяна. Она продает трикотаж здесь уже много лет. Откуда она его привозит, догадаться несложно. Самое дорогое здесь — вырвиглазно-розовый махровый халат — две тысячи рублей.

— Летом, конечно, повеселее будет. А пока холодно, никто толком не идет. Но вроде и так ничего. Когда мост открыли, легче стало, народ пошел. О сносе мы только слышали, но пока не думали. Поживем — видно будет. До Нового года нормально всё было. Вот сейчас, после праздников, придется не очень, да, — говорит Татьяна.

В киоске у нее играют песни Киркорова. Всюду развешаны халатики и кофточки в цветочек. Хозяйка вещей говорит, что Новый год встретила «как обычно» и «уже наотдыхалась». От ветра она закрывается в черную шаль и не спешит уходить, как ее коллеги.

Я говорю ей, что обязательно вернусь, когда посмотрю весь ассортимент. Хотя это была последняя открытая лавка. Татьяна провожает меня улыбкой и добавляет: «Да всё у нас хорошо будет. С Новым годом!»