«Еще две Паралимпиады возьму». Алтайский чемпион-легкоатлет Александр Костин — о парижском рекорде, семье и беге

В сентябре в Париже завершилась Паралимпиада-2024. Алтайский край представляли четверо спортсменов, один из них — бегун Александр Костин. Он установил рекорд Игр, преодолев дистанцию 1500 метров за 3:44.43. В беседе с NGS22.RU спортсмен рассказал, каково это — принести золото в российскую команду и воспитывать сына в перерывах между сборами.

— Александр, вы вернулись в Барнаул около двух недель назад. Как восстанавливайте силы?

— Провожу время с семьей, ходим на встречи. На днях была фотосессия для бренда одежды. Последние две недели у меня минимум тренировок, только легкие. Эмоции уже улеглись, сейчас обычная рутина. Всё встало на свои места.

— А легкие тренировки — это какие?

— Это небольшие пробежки, зарядки. Просто чтобы добавить движения, но без больших усилий. Можно сказать, отдых. Я, кстати, вспомнил, что за последний год у меня не было дней без тренировок. Случались болезни, конечно, но в остальном по две тренировки в день, в выходные — одна. Это 13–14 в неделю. А сейчас могу себе позволить не бегать какое-то время.

— Трудно представить, насколько вы уставали.

— Иногда накатывало, конечно. Особенно на сборах. Но что поделать, всем спортсменам тяжело, все так живут. К серьезным соревнованиям по-другому не подготовиться. По-любому будет стрессовый сложный период. Я всегда себе напоминал, что готовлюсь к главным Играм в свой жизни. Раз в четыре года выпадает такой шанс, как его упустить? Мне проще потерпеть, а потом отдохнуть.

— Кажется, весь интернет видел, как за вас болела супруга Мария. А как вы справлялись с тоской по семье?

— Конечно, очень тяжело. Но, поскольку многие спортсмены живут за счет длительных сборов, спасали только звонки и видеосвязь. Ждал, когда снова будем вместе. Сейчас поедем куда-нибудь отдыхать. Хочу в Горный. До этого несколько лет назад вырвались в Таиланд, еще раньше — в Санкт-Петербург и Сочи.

— В Париже вы были впервые. Что привезли ребенку (сыну Костиных Никите два с половиной года. — Прим. ред.)?

— Игрушки, конечно. Футбольную форму, ему нравится в такой бегать по площадке, яркие цвета привлекают его. Ну какие-то небольшие сувениры, одежду. Он не понимает еще, сколько мы не увидимся, но что папа уезжает, да. Это всегда очень тяжело — расставаться.

— Вернемся к вашему забегу. Вы ориентировались на кого-то перед стартом, хотели поставить рекорд?

— Изначально мы ориентируемся только на самых сильных. В нашем забеге было три паралимпийских чемпиона и один рекордсмен мира. Смотришь по каждому сезону результаты, складывается картина. Но я думаю, тут важнее медаль. Что раз в четыре года ты можешь ее заработать.

Если брать пятерку (на дистанции 5000 метров Александр взял серебро. — Прим. ред.), которая была у нас перед полторашкой, первым прибежал испанец за время 15:50. Так даже на тренировках не бегают, это очень медленно. Но он взял медаль, и это важнее. На полторашке — другая ситуация, другое время. Нужно подстроиться, чтобы выйти победителем.

Я даже когда пробежал, не подошел к этому табло, не посмотрел, с каким временем. Только потом узнал, что результат очень серьезный. Я улучшил свой личный показатель на две с половиной секунды.

— А если конкретнее, как именно вы узнали?

— После забега сказали. Вообще, можно было бы к табло подойти поближе, но я тогда об этом почему-то не подумал. А потом… Ну такое ощущение приятное.

— И всё? Неужели не ощущаете себя героем?

— Я в эмоциях всегда достаточно скромный. Но да, понимаю, что принес две серьезные медали. Конечно, радовался после забега, но сейчас всё уже поутихло. Рад, что оправдал надежды многих. Ведь столько людей поддерживали. Я за это очень-очень благодарен.

— Как я понимаю, это ваш первый масштабный забег без ведущего. Насколько сложнее было, чем с ним?

— Изначально я бегал один на все дистанции. В 2020 году на медкомиссии мне присвоили категорию Т12 (классификация для спортсменов с нарушением зрения. — Прим. ред.), согласно ей можно соревноваться с ведущим. Есть такое право, и я решил им воспользоваться. Бегал с Юрием Клопцовым, но в этом году его не допустили.

В особенности на дистанции 5000 метров он очень помогал: задавал темп, следил за ситуацией. Мог подбодрить. Возможно, с лидером всё сложилось бы иначе именно на пятерке. Может, не было бы такого разрыва, потому что не всех спортсменов я увидел. Чем дальше объект, тем хуже. Но уже как вышло, так вышло. В целом в мою пользу.

— Вы не так много об этом говорили в публичном пространстве. Как начались ваши проблемы со зрением?

— У меня с рождения атрофия зрительного нерва. На расстоянии три-пять метров силуэты вижу, а дальше уже нет. Очки лежат, но они не особо помогают. Вблизи, например, телефоном могу пользоваться. В соцсетях использую режим для людей с нарушением зрения.

В школе класса до шестого комплексовал. Когда надо было подойти чуть ли не вплотную к доске, что-то разглядеть. Но со временем перестал стесняться, принял как часть своей жизни. Понял, что ничего ужасного в этом нет. Я думаю, всё сложилось лучшим образом в моей жизни.

— Вы говорили, что начали более серьезно тренироваться с 2013 года. А раньше?

— Начал вообще в школе, в старших классах. Это еще в Бийске было. Мой первый тренер — Владимир Ильич Замятин. Он сказал, что будет забег среди инвалидов по зрению и на подготовку — три недели. Я решил попробовать. Мы бегали на стадионе, делали какие-то упражнения. Как сейчас помню, в сентябре в Москве я бежал 5000 метров.

Владимир Ильич сказал, что у меня есть потенциал и нужно дальше работать. Потом я перешел в спорткомплекс «Заря», где тренируют спортсменов с инвалидностью. Два года я занимался там, пока оканчивал школу. Дальше — Барнаул.

Я смотрел на тех, кто достигает высоких результатов, и понял, что ничего мне не мешает делать так же. Думал, что тоже смогу чего-то добиться. И на Паралимпиаду, конечно, хотелось, медаль взять.

Сейчас я тренируюсь на стадионе «Рубин». Там хорошие условия, особенно в теплое время года. Зимой, конечно, гораздо сложнее. Покрытие другое должно быть. На сборы приходится уезжать в другие города, чтобы выполнять нужный объем. Тренировки — это уже огромная часть жизни, неотделимая от меня. Такая же работа, как другие.

— С супругой вас тоже, насколько известно, соединил спорт? Мария ведь тоже занимается бегом.

— Да, мы познакомились на сборах. Долго встречались, а в 2020-м поженились. Она раньше бегала более профессионально, взяла мастера спорта.

— Ее не смущала ваша особенность?

— Нет, никогда. Она приняла ее как данность. Вообще, в семье про зрение чаще всего шучу я. Например, могу сделать вид, что что-то не вижу (смеется). Друзья тоже юморят. Меня сейчас уже обидеть нереально.

— Мария очень трогательно (и громко) за вас болела. Это всегда так?

— Не совсем. Поддерживает, конечно, всегда. Но так — именно на Паралимпиаде. Читал комментарии к тому видео. Неприятно, конечно. Но каждому не ответишь, не объяснишь. Большинство людей не понимают, через что мы прошли ради этого. Насколько это серьезно.

— Многие спортсмены говорят, что не хотели бы, чтобы дети повторили их путь. Как у вас с этим? Будете отговаривать сына от карьеры?

— Ни в коем случае. Мы обязательно будем следить за тем, что ему интересно, и по максимуму поможем ему реализовать свой потенциал.

— А если он не захочет заниматься спортом вовсе?

— Вряд ли такое возможно (смеется). У него уже сегодня окружение спортивное. Мы с супругой — в первую очередь, так что по-другому быть не может.

— И заключительный вопрос. О чем вы мечтаете? Чего еще хотите достичь?

— В последнее время я всё чаще смотрю в сторону тренерской деятельности. Хочу помочь жене в ее клубе. Мне уже это интересно.

Всегда казалось, что карьеру завершу где-то в 33 года. Но сейчас думаю, что еще две Паралимпиады точно возьму. Пока результаты высокие, есть смысл продолжать.