«Русскее русских». Медик с Алтая рисует православные храмы в Германии — творчество помогло пережить смерть мужа

Ирина Бах родилась в алтайском селе Мамонтово, но уже 30 лет живет в Германии. Она работает заведующей в пансионате по уходу за инвалидами и престарелыми и часто сталкивается со смертью. А чтобы перезагрузиться, рисует картины и ездит на Алтай.

О том, как жизнь за границей помогла найти себя в искусстве и почему творчество укрепляет связь с родиной, Ирина рассказала NGS22.RU

Жизнь в другой стране стала для Ирины настоящим культурным вызовом. Она очень любит родину, но переехала в Германию еще 29 лет назад из-за семьи мужа:

— С супругом мы познакомились еще будучи школьниками. Я дождалась его из армии, отучилась в Новосибирске на фельдшера скорой помощи, и мы поженились. Мне тогда было 20 лет. Пока жили в Мамонтово, у нас родился сын, но Алтай он почти не помнит. В мои 21 семья мужа решила перебраться в Германию — они поволжские немцы, давно переселенные.

Сейчас Ирине 50, она привыкла к жизни в Германии, но часто приезжает в гости в Алтайский край. Несмотря на акцент, она о себе в шутку говорит: «Я русскее всех русских».

— Бывает, когда объясняю что-то на русском, могу сказать интересное слово, которого нет в обоих языках. Очень долго и настырно я изучала немецкий язык, сейчас говорю на нем довольно свободно. Но я абсолютно русская и горжусь этим.

После переезда в Германию Ирине пришлось подтвердить свое медицинское образование. В свои 22 она уже занимала руководящую должность в одном из отделений пансионата по уходу за инвалидами и престарелыми. Сейчас женщина работает там же, но уже заведующей. Сложный момент в ее жизни и карьере пришелся на 2020 год:

— Когда весь мир одолел коронавирус, у нас умирало много людей. Я работала по 18 часов в сутки и не могла вырваться — то и дело приходилось сталкиваться со смертью.

В тот же год из жизни Ирины ушла ее главная поддержка — муж скончался от раковой опухоли. Тогда женщина решила сменить фокус и попробовала себя в новом занятии — взяла в руки кисть, хотя раньше серьезно этим не занималась.

Когда Ирина и начала увлекаться живописью, подруга-художница настояла, чтобы она присоединилась к пленэру KUNST18 и порисовала вместе с ними на свежем воздухе. Сначала женщина боялась и отказывалась. Но села за холст и полностью отключилась от внешнего мира:

— Я спала по два часа в сутки, после с работы и сразу рисовала. Это спасло меня от преддепрессивного состояния — ежедневно на работе я видела только смерть и горечь утраты. А смешивание красок, игра с их цветом, помогали хотя бы на время вырваться из этого кошмара. В детстве немного рисовала, но это было совсем неосознанно, — не думала, что так просто возьмусь за кисть и даже не буду бояться белого листа.

Сейчас Ирина — одна из семи художниц объединения KUNST18. Все они выходцы из разных уголков бывшего СССР, но объединились в Германии ради одной цели: рассказывать о русской культуре через искусство.

— Мы стараемся создавать проекты, которые связаны с родиной. Проявление патриотизма в другой стране — дань своим корням. Какая разница, где мы пишем картины? Важно, что наша душа богата и мы хотим делиться своим творчеством. Мои девочки — моторчики, мы всё время в планах, преград для реализации наших проектов нет — недавно у нас была выставка, посвященная Пушкину и Гёте, сейчас — православным храмам в Германии.

Именно эти работы Ирина и привезла в родной Алтайский край, чтобы рассказать о миссии художниц. Вернисаж «Путь к храму» состоялся, когда одна из европейских православных епархий попросила нарисовать несколько церквей, расположенных во Франции и Германии:

— Они попросили нас о трех картинах, чтобы сделать такую выставку в одном из храмов, а мы подхватили идею. Увидели, что многим тема оказалась по-настоящему близка. Так в коллекции становилось всё больше картин, нарисованных в акварели, чтобы они сочетались по стилю. Сейчас их чуть больше 20.

Сначала у одной из девушек была коллекция из семи картин, посвященная храмам Архангела Михаила, которые располагаются от Израиля до Ирландии. В православии с этими церквями связана легенда о том, что их расположение символизирует меч, с которым Михаил одержал победу над Люцифером.

После этой коллекции добавились и другие храмы со всей Европы, в каких-то девушки бывали сами, а что-то мечтают посетить до сих пор:

— Мы много путешествуем на велосипедах, организуем частные поездки и бываем в совершенно разных храмах и в Германии, и в других странах. У меня всё началось с церкви в Баден-Бадене, мимо которой не смогла пройти.

По словам Ирины, выбор храмов, которые попали в коллекцию, полностью зависел от внутреннего ощущения в нем: художницам было важно почувствовать доброту и русскую культуру еще с порога храма, прежде чем сесть за кисть и нарисовать внешние архитектурные особенности.

— Всегда обращаю внимание на то, как мне продают свечи в храме, насколько доброжелательна и разговорчива женщина в лавке. Любая церковь — любовь и милосердие, там нет места грубости и незаинтересованности. Из-за этого не во все храмы можно влюбиться. К тому же в православном храме душевно еще и потому, что в нем много убранства. Разница в том, что в католической церкви ты сядешь и почитаешь библию сам, а в русской — отстоишь службу либо на ногах, либо на коленях. Прочувствуешь.

В том, что в Европе есть множество православных храмов, нет ничего удивительного, историческая связь сложилась еще со времен правления Екатерины II, которая родилась в немецком городе Штеттин.

— Наше прошлое очень повлияло на распространение православной культуры в европейской части мира. Причем, православные храмы там вовсе не отличаются от тех, что мы видим в России — просто в той же лавке может сидеть немка, но службы ведутся на том же церковнославянском языке. В Германии очень много воцерковленных, по-настоящему верующих людей, и это действительно подкупает.

Правда, Ирина чувствует, что важно не быть воцерковленным, а ощущать свою причастность к церкви, тогда душа сможет обрести настоящий покой, пребывая в храмах.

В основе творчества художницы лежит желание сохранить культурную память и передать ее следующим поколениям — это важно не только для нее самой, но и для тех, кто родился и вырос вдали от России.

— Если мы этим не займемся, наши дети, родившиеся в Германии, могут полностью потерять связь с русскими традициями. Мы хотим оставить что-то после себя, чтобы наши дети и внуки знали, кто они, и чувствовали свою связь с родиной.

Особое место в ее творчестве занимает вовлечение семьи. 30-летний сын Ирины помогает ей в организации выставок, правда, сам от мира искусства пока довольно далек:

— Он возит меня на выставки, помогает таскать картины и участвует в организации фуршетов. Я верю, что даже просто его присутствие на мероприятиях помогает понять, почему наш труд важен, а главное — зачем мама всем этим занимается помимо и без того трудной работы. В нас родители русские традиции закладывали, когда возили на картошку, у моего сына такого не было. Как ему иначе понять?