«Жить-то как-то надо, вот и стою здесь». Что и за сколько продают на барнаульской барахолке — грустный репортаж NGS22.RU

Каждое воскресенье площадка неподалеку от «Китайского рынка» в Барнауле превращается в народный базар, на котором можно найти всё: от деталей для машин до игрушек эпохи СССР и бюста Ленина. Звучит это всё веселее, чем выглядит на самом деле. Ведь торгуют на барахолке в основном пожилые горожане, которые только так могут прибавить копейку к пенсии. Рассказываем, что они продают, чтобы выжить.

У блошиного рынка богатая история переездов. До 2017-го он был на улице Балтийской, потом — на ВДНХ. Там выделили большую площадку, на которой у большинства продавцов было место и для товара, и для собственного авто, чтобы припарковаться.

Еще несколько лет назад, кажется, и покупателей там было больше. Горожане, выставляющие свое добро на продажу, тогда радовались: на новом месте спрос вырос, теперь дела пойдут.

Но в прошлом году барахолка снова сменила «прописку». Новое место нашлось на проспект Космонавтов, неподалеку от не менее знаменитого «Китайского рынка». Зато график работы за годы остался неизменным: каждое воскресенье — с 9 до 18.

Я приехала по адресу около 09:30. Найти барахолку оказалось не так просто — вокруг были только мелкие магазины и обычный базар.

Идти пришлось почти по проезжей части, высматривая, нет ли рядом машин. Позже оказалось, что торговцы делают точно так же. Выбирают укромные уголки, чтобы разложить на старых тряпках отжившие свое вещи: от дверных ручек до треснувших зимних ботинок.

Продавец, дядя Ваня, как его представили мне коллеги, ходит сюда как на работу — каждое воскресенье. Мужчина выставляет здесь автозапчасти и инструменты. В основном всё стоит 350–450 рублей.

—  Ты же девочка, я тебе ничего не буду объяснять — всё равно не поймешь, это вот, кому надо, мужики, разберутся, — оттолкнул он сразу и никак не хотел объяснить мне что-то даже про одну деталь.

А покупатели тем временем подходили к столику дяди Вани, интересовались, но так ничего и не взяли.

Напротив дяди Вани на старой простыне разложила одежду бабушка. Она плохо слышит, но в качестве одобрения улыбается и показывает золотой зуб. На ней старое пальто, едва ли по погоде, и резиновые сапоги. Выбор у нее небольшой, но зато на всю семью: и для детей, и для родителей одежда найдется.

— Этот комбинезончик за 150 отдам, чуть побольше — за 250, — говорит она. — Штаны вот мужские, фирмА, варенка. За 400 отдам!

Вся одежда давно отжила свой срок, но бабуля не сдается и переключается на меня:

— Вот юбочка джинсовая, импортная. Размер 48-й, вижу — как на тебя! У меня дочка носила — теперь отдаю. Только примерить надо.

Кстати, картонки для этого, как на рынках 1990-х, не нашлось. Пришлось бы покупать на удачу. В конце концов, я еле отбилась от агрессивного маркетинга этой старушки.

Прямо по соседству с ней дедушка. У него женская обувь и еще кое-какие детали для стиральных машин. Впрочем, ни то ни другое барнаульцев не интересует — люди к нему совсем не подходят. Спрашиваю про почти новую на вид пару ботинок. Черные осенние, оказалось, их едва ли надевала дочка пенсионера.

— А посмотри, в магазинах нет таких! — начал дедушка. И принес мне пару рыжих ботинок на зиму. Когда-то они были теплыми и даже симпатичными, из замши. Потом трещина прошла через всю подошву. Но продавец гордится: на ней указано английское слово — значит импорт.

Фотографировать себя мужчина не разрешил. Он здесь бывает изредка, когда силы есть. Говорит: «Жить-то как-то надо, вот и стою здесь».

На Космонавтов у горожан появились и небольшие крытые лавки, но их меньше, чем тех, что прямо на проезжей части. Евгений приходит сюда каждый выходной.

— Для меня это тусовка. Дружки мои тут крутятся туда-сюда, а я так, поболтать, погулять. Иной раз что-нибудь эдакое вижу и думаю: «А сейчас такого уже нет». Интересно так, и правда — барахолка.

Пока одни отдают за гроши свое старое, другие — покупают новое и продают не намного дешевле.

Вот мужчина выгружает из багажника посуду: кастрюли, сковородки, чайники. Он сильно хромает, поэтому к тем, кто заинтересовался, идти не спешит. И рассказывать об ассортименте тоже.

— Это ваши, из дома? — спрашиваю.

— А это важно? — сразу отвечает он. И выносит мне сковороду для индукционной плиты. Еще в упаковке.

— Две тысячи, поменьше диаметром — полторы. Он отдал мне сковородку и тяжело пошел обратно к машине. Оперся на багажник — нога болит.

Прямо из багажника торгует на блошином не только он. Это хороший способ уберечь добро от дождя.

Но, например, Надежда Васильевна не боится холода. Она одевается тепло и стоит здесь каждое воскресенье. У нее мелочевка: блокноты, статуэтки (нашелся даже Оскар!), игрушки и детские книги.

— Внучки выросли, а девать некуда, — коротко объясняет она. Сегодня с клиентами не очень. Выручить с чего-нибудь немного денег удается не каждую неделю. Но пытаться стоит, уверена женщина.

На прощанье она предлагает: «Давайте хоть блокнотик вам подарю?»

— Не надо, еще продадите. Обязательно, — отказалась я.

Игрушек тут много, и они, судя по всему, пользуются спросом. Отец и сын продают кубики, конструктор и машинки целыми коробками. Точнее, ящиками. У них сегодня хороший улов. Один такой купили за 500 рублей. Они едут в гости к внуку — в подарок большой набор кубиков, и валяться не будут — сразу тара есть.

Из багажника выглядывают конструкторы и грузовики из яркого пластика. Еще есть звери, солдатики и супергерои. Продают сразу коробками по 350 рублей. Сфотографировать удается с трудом. Мужчины всё время одергивают. А откуда у них солдат на целые игрушечные армии, тоже не отвечают.

— Не надо никому ничего рассказывать, — мягко, но настойчиво просят меня.

Несколько лавок спустя снова игрушки. Только им рады уже не дети, а взрослые. Мужчина лет 35 наткнулся на КАМАЗ прямиком из советского детства. Он катает его по асфальту, опускает кузов и хвастается знакомым: «Ну гляньте, полторы тысячи! А у меня в детстве такого не было!»

Вдруг где-то начинает играть баян. Покупателей на барахолке всё больше. Навстречу мне отец с сыном лет десяти.

— Мы ищем для машины кое-что. В ремонтных нет, а тут вполне откопать можно. Тем более мы оба тачками интересуемся. Учу ребенка, что да как. Может, автослесарем станет, — говорит папа.

На барахолке можно найти миллионы вещей советского периода. Тут и коньки, и куклы, и даже швейная машинка. Ее когда-то нашел Федор Михайлович.

— Дед помер, я пришел в квартиру за вещами и увидел ее. Но включать не пробовал, не знаю. Честно говоря, понятия не имею, как ее продать.

У него товара много, одних только штанов по 500 рублей — целый чемодан, но все заношенные почти до дыр.

Пенсионер нехотя рассказал, что выплат от государства ему не хватает, поэтому он ходит сюда, выкручивается. И он тут такой не один.

У его коллеги в ассортименте даже стоматологические инструменты.

— Я зубы раньше лечил, а это вот сувениром забрал, — говорит он сначала. А потом сознаётся, что шутит.

—  Это списанные, на металлолом хотели сдать. Был бы я стоматолог, не сидел бы тут.