«Тогда сейчас приедет спецназ». Колонка журналистки, которой семь раз звонил «следователь» из Москвы

Наша коллега, главред «ИрСити» Зоя Кузнецова столкнулась с телефонным мошенничеством. В этой колонке она рассказывает, как на несколько минут поверила, что на том конце провода настоящий следователь, как всё же поняла, что это не так, и почему она теперь не удивляется, что люди легко становятся жертвами такого обмана. Далее — от первого лица.

Я беру трубку, когда мне звонят с незнакомого номера. У меня такая работа, что я не могу себе позволить ее не брать. Вот и в этот понедельник, когда на экране высветился неиркутский незнакомый номер, я ответила на вызов. «Это следователь Куприянов Илья Олегович, Следственный комитет, — сказал уверенный и напористый мужчина с другой стороны провода через помехи. — Почему вы не пришли по повестке?» Потом он звонил еще семь раз, после третьего у меня тряслись руки, хотя в целом уже было понятно, что это какой-то развод.

— Гражданка Кузнецова, вы получили повестку 4 октября под подпись, 6 октября должны были явиться на допрос. Почему не явились, я вас спрашиваю? — напористо говорил со мной «следователь из Главного следственного управления Следственного комитета России».

— Наш разговор записывается! — грозно предупредил он тут же, не давая мне опомниться.

— Я не получала повестки, — я сразу включаюсь в этот диалог (хотя вообще-то стоило бы переспросить еще раз под запись, что за следователь, какой отдел, какое управление).

— Вы получали повестку под подпись, что вы мне тут говорите. Я спрашиваю, почему не явились? — не сбавляя эмоции, отвечает мне «следователь».

— Давайте так. Я повестку не получала, вообще была в командировке. Хотите вызвать, направьте, пожалуйста, документы в установленном законом порядке, — я уже выдохнула один раз, подозреваю, что происходит что-то не то, и кладу трубку.

Работа главного редактора предполагает, что мне звонят разные люди, в том числе в некоторых случаях это сотрудники правоохранительных органов, поэтому в целом я представляю себе поведение следователей в подобных ситуациях. Это меня и спасло в этот раз. Я уверена, будь на моем месте другой человек, он мог бы и повестись, разговор был очень убедительный.

«Илья Олегович» перезванивает мне через 10 секунд. С другого номера. Зря. Это настораживает меня еще больше.

— Гражданка Кузнецова, — строго и с недовольством говорит он мне, — кто вам разрешил трубки бросать при разговоре со мной? Я вас спрашиваю, почему вы не явились по повестке? Наш разговор записывается!

— Я не получала повестку. Почему вы мне звоните с другого номера телефона сейчас? — пытаюсь заставить собеседника отвечать на мои вопросы, но проваливаюсь.

— Повестку получили под подпись. К вам домой приходили 4 октября. Кто за вас расписался? Родственники? — продолжает напирать «следователь», немножко уже даже хамовато.

— Никто не мог за меня расписаться. Я живу одна, — зачем-то снова вступаю с ним в диалог, даже не успев подумать о том, что говорю, — темп навязанной собеседником беседы не позволяет опомниться. — Я не понимаю, почему вы мне звоните с другого сотового.

Пытаюсь выяснить у него городской номер, но «Куприянов» уходит от ответа, снова заводит разговор про повестку, я кладу трубку. Он перезванивает через 10 секунд с того же номера, но я уже не беру: нет желания препираться впустую, быть обманутой или виртуозно язвить в ответ на жесткий прессинг.

Впрочем, эффект от разговора есть: у меня трясутся руки и я лезу на всякий случай проверять «Госуслуги» — логики тут нет, повестки на сайте не может быть, потому что так их пока не рассылают, а еще «следователь» говорил, что ее вручили под подпись. Просто мне страшно.

Телефон звонит снова. Я пропускаю два звонка, но третий через 15 минут — беру. Там снова «Куприянов». Качество связи уже лучше. Сценарий начинается заново — гражданка Кузнецова, следователь, повестка, почему не явились, разговор записывается. Напор и удаль всё та же, он не дает ни секунды на раздумья: «Отвечайте мне немедленно, сейчас же, как вы себе позволяете себе со мной разговаривать!» Я уже развеселилась и успокоилась, поэтому немного язвлю по мелочи в перерывах между его заученными репликами, потом кладу трубку.

На седьмой звонок «следователь» поменял сценарий и спрашивает у меня, понимаю ли я вообще, с кем разговариваю.

— Нет, не понимаю. Я вообще не понимаю, почему вы мне звоните с шестого нового телефона за полчаса, — честно говорю я.

— Я вам звоню по федеральной линии связи, — строго говорит он.

— Да? — картинно удивляюсь. — А в Кремль вы можете с нее позвонить?

— Гражданка Кузнецова, — по голосу кажется, что он начинает злиться. — Вы фигурант уголовного дела.

— А повторите, откуда вы? — перебиваю я.

— Главное следственное управление Следственного комитета России.

— А где оно находится?

— В Москве. Гражданка Кузнецова...

— А из какого вы отдела?

— Хотите знать, из какого конкретно я отдела? — как будто мой «следователь» чуть-чуть замешкался. — Из первого отдела по расследованию особо важных дел в сфере государственной власти, — не сразу находится «Куприянов».

— Хорошо, тогда я вам сейчас перезвоню на городской.

— Не надо мне звонить на городской! Я вам уже звоню с городского! — начинает ускорять темп «следователь». — Не хотите разговаривать, к вам сейчас будет звонок в дверь, приедет спецназ. Будем разговаривать в следственном изоляторе! — кричит он мне в трубку, но мне надоел этот цирк и я нажимаю «отбой». История про городской номер окончательно убедила меня в том, что это подстава.

Больше Илья Олегович не перезванивал.

Самое страшное в этой истории в том, что на несколько минут я поверила в ее правдивость и включилась в диалог с неизвестным мужиком, который напирал и давил на меня, угрожал и запугивал. Теперь у меня больше нет вопроса, как женщины и мужчины разного возраста, профессии и социального положения ведутся на такие звонки и отправляют миллионы рублей по неизвестным номерам телефонов.

В разговоре со «следователем» было сразу несколько косвенных маркеров того, что «царь не настоящий». Может быть, это не очевидные со стороны вещи, но на своем опыте могу сказать, что они сразу настораживают.

Во-первых, «следователь» очень быстро перезванивает с разных телефонов. Тут не нужно иметь феноменальную память, чтобы полностью их запомнить, достаточно обратить внимание на последние четыре цифры. Я не знаю ни одного полицейского или следователя, который мог бы за 5–7 минут сменить 4 номера телефона, если у нас возникали в разговоре проблемы со связью.

Во-вторых, сам факт того, что мне в Иркутск звонит следователь из самой Москвы и утверждает, что я получала какие-то там повестки и должна была явиться к нему. Куда? В Москву? Ситуация в целом абсурдна, все, в том числе в СКР и полиции, понимают, что никто не полетит через всю страну «по повестке».

В-третьих, агрессивная манера общения, во время которого «следователь» не только не дает свой городской номер телефона, но и убеждает меня не звонить в СКР. Любой настоящий сотрудник правоохранительных органов не будет возражать против этого и всеми силами удерживать вас от этого шага.

Я сразу включилась в диалог, приняв навязанный темп беседы. Надо было остановиться, переспросить столько раз, сколько бы мне понадобилось, чтобы записать Ф. И. О., должность и место работы (в самых мельчайших подробностях — не просто Главное следственное управление, а какой отдел).

Я пыталась переиграть собеседника, навязать ему свои вопросы, но это получилось у меня только с седьмой попытки. Не стоило так делать, я могла попасться в любой момент. Стоило положить трубку после первого разговора и хотя бы час не брать с незнакомых номеров.

Я начала что-то рассказывать про себя (что живу одна, была в командировке, например). Не нужно давать лишнюю информацию о себе.

Выдохнула и попросила у «следователя» назвать отдел, в котором он работает, и городской номер телефона. Положила трубку и попыталась загуглить номера телефонов по той информации, которую он дал. Конечно, ничего не нашла.

Мошенники довольно часто представляются сотрудниками силовых ведомств, причем иногда даже присылают фотографии подделанных удостоверений, чтобы выглядеть убедительными. Полицейские в телеграм-канале рассказали об основных видах развода, методах, которые применяют мошенники, и дали советы, как не попасться.

Они выделяют пять признаков того, что с вами разговаривает мошенник:

• мошенники всегда сами связываются со своими жертвами;

• в процессе разговора всё сводится к деньгам;

• если собеседник подгоняет с принятием решения, если в его речи проскальзывают слова «срочно», «немедленно», если он пугает вас потерей всего в случае неподчинения — безусловно, вас пытаются вывести из равновесия и заставить нервничать, потому что в стрессовом состоянии нетрудно потерять бдительность;

• выведать код с оборотной стороны карты и данные из СМС — конечная цель каждого мошенника. Не сообщайте эти цифры никому. Услышали такую просьбу или требование — вешайте трубку;

• вам выдают шокирующую информацию: «Прямо сейчас выводят ваши деньги — назовите код, чтобы мы заблокировали счет» или «Родственник дал ваш номер — он в беде (ДТП, больница…), нужны деньги, переведите». Вдохните побольше воздуха, чтобы успокоиться, медленно выдохните и повесьте трубку.
  
  

Со своим «следователем» я не дошла до разговора о деньгах, но у меня было три пункта из пяти: мне позвонили; собеседник задал очень быстрый темп беседы, пугал меня спецназом в случае отказа разговаривать по телефону; мне выдали шок-контент о том, что я якобы стала фигурантом уголовного дела.

Я не попалась, потому что стресса в моей работе достаточно, а психологическое давление я могу выдерживать достаточно долго. Плюс мне позвонили тогда, когда я находилась в эмоционально стабильном состоянии. Но даже мне было легко попасться.

Так что будьте умницами, не ведитесь.