«Они меня уже похоронили». История инженера, который живет и работает с четвертой стадией рака

— Андрей зашел в кабинет УЗИ. Не прошло и пяти минут, как он вышел: «С тобой врач хочет о чем-то поговорить». Я зашла одна, врач сообщила: у вашего мужа метастазы в печени, рак кишечника четвертой стадии. Это сразу увидели по УЗИ. Я вышла, а как вышла, не помню. Андрей не знал две недели.

Житель Первоуральска Свердловской области Андрей Ефимов — начальник участка «Водоканала». Должность очень ответственная: от его работы зависит благополучная жизнь целого города. Главное дело в его жизни — воспитание троих детей: младшему сыну 6 лет, среднему — 16, старшей дочке — 18 лет. А еще Андрей — пациент Свердловского онкодиспансера. За восемь месяцев он прошел 18 курсов химиотерапии. Несмотря на четвертую стадию рака, он вернулся к прежней жизни: работает, содержит семью, выезжает с детьми на соревнования. Его историю рассказали наши коллеги из E1.RU.

Еще год назад Андрей считал себя здоровым человеком. Кроме обычных сезонных простуд и ОРВИ, ничем не болел, ничто его не беспокоило.

Прошлой зимой он вместе со всей семьей переболел ковидом. Высокая температура, озноб — типичный признаки инфекции. У детей были положительные тесты, а до Андрея и его жены врач местной поликлиники с тестами так и не дошел, несмотря на вызовы. Тогда был пик заболеваемости, вызовов было очень много. Вскоре все выздоровели, закрыли больничный и вернулись к обычной жизни.

Сейчас Андрей предполагает, что именно ковид запустил в организме процессы, которые привели к катастрофическим последствиям.

Конечно, это лишь предположение. Но врачи в личных разговорах обсуждали то, что ковид, возможно, дает толчок развитию разных тяжелых заболеваний, вскрывая уязвимые места. Впрочем, серьезной доказательной базы на эту тему пока еще нет.

Летом старшая дочка нашего героя закончила 11 классов, отпраздновали выпускной, а в конце июня он вдруг стал недомогать. Без каких-то объяснимых причин стала повышаться температура. Она держалась пару дней, потом снова приходила в норму. Признаков ОРВИ не было. А еще Андрей стал быстро уставать. Во второй половине дня, после обеда наваливалась жуткая усталость. Становилось тяжело работать.

В районной поликлинике отправили сдавать анализы. Все показатели крови оказались в норме: и общий анализ, и биохимия. Терапевт сказал, что всё хорошо, нет поводов для беспокойства, но лучше Андрею не становилось. Буквально за три недели он похудел на 18 килограммов. Тогда вместе с женой они пошли на консультацию в платный кабинет УЗИ-диагностики рядом с их домом.

Выслушав, предложили сделать УЗИ внутренних органов.

Алена, жена Андрея, вспоминает, что было потом:

— Он зашел в кабинет УЗИ. Не прошло и пяти минут, как он вышел: «С тобой врач хочет о чем-то поговорить». Я зашла одна, врач сообщила: у вашего мужа метастазы в печени, рак кишечника четвертой стадии. Это сразу увидели по УЗИ. Я вышла, а как вышла, не помню. Андрей не знал две недели, пока мы не попали в областной онкоцентр в Екатеринбурге.

…Через несколько дней мужу стало очень плохо, развился панкреатит. Он не мог ничего есть, начались боли в области живота. Опухоль начала перекрывать кишечник, возникла угроза непроходимости.

Андрея положили в городскую больницу. Алена договорилась с врачами, чтобы ему не говорили о диагнозе ни слова.

— Уже потом я узнал, что жена передавала врачам препарат для капельниц, гепапротектор, — говорит наш герой. — Он нужен, чтобы спасти печень, пораженную метастазами. Лекарство очень дорогое, одна упаковка стоит почти две тысячи рублей. Медики, зная мой диагноз, говорили: не тратьте деньги, он уже безнадежен. Понимаете, они меня уже похоронили.

Пока Андрей был в больнице, Алена стала искать варианты, как быстрее помочь мужу.

— Позвонила в Фонд Ройзмана*. Там мне, во-первых, оказали психологическую помощь, и главное — дали контакт равного консультанта, то есть пациента с подобным диагнозом. Это девушка Ульяна, живущая в Москве, несколько лет назад она сама прошла этот путь: постановка диагноза, лечение, рецидивы, ремиссии. Она мне подсказала логистику, каждый шаг, везде направляла.

Нужно самим искать информацию про врачей, про медицинские центры. Мне порекомендовали наших хороших онкологов, с которыми я связалась сама, — рассказывает Алена. — И лечение было назначено очень быстро. УЗИ сделали 13 июля, а 2 августа уже была назначена первая химия.

Андрей узнал о своем диагнозе на первом же приеме в областном онкоцентре. Жена перед поездкой сказала, что врач после того УЗИ порекомендовала съездить на консультацию к онкологу. Медики сказали пациенту всё: и про четвертую стадию, и про неоперабельность.

Тут же Андрей сдал биопсию, и почти сразу его отправили на первый курс химиотерапии. Опухоль на тот момент уже начала разлагаться.

— Помню как в первые дни меня накрыло. Ходил, лежал и всё думал, спрашивал себя: как ты оказался здесь, почему со мной? Ведь у тебя трое детей, нужно их растить, а ты в такой ситуации.

Но первая же химия дала результат, угроза непроходимости миновала. Еще хороший момент: как сказали врачи, несмотря на метастазы, печень работала, то есть ее функции не были нарушены.

Андрей рассказывает:

— Первая химия, вторая, третья... Через три-четыре дня после процедуры, понаблюдав за реакцией, отпускали домой.

Часто пациенты критикуют наш онкоцентр, жалуются на огромные очереди, кто-то ругает врачей: мол, недостаточно внимательны. Андрей считает, что медицинская помощь там хорошая, система налажена. Это его личный опыт лечения.

— Очень хорошие врачи, всё адекватно, доброжелательно. Ни с грубостью, ни с равнодушием я не сталкивался. В феврале пациентов развели по разным этажам, отдельный кабинет для тех, кто идет на химию. Никакой очереди сейчас нет. То, что ругают…Просто у каждого своя ситуация, поэтому свое видение.

— Тут предсказать невозможно, у каждого организма свои индивидуальные особенности, — говорит он. — У меня тоже было: назначили дорогой современный препарат, он хорошо боролся с опухолью, но давал такую побочку, что началась угроза сепсиса, то есть вред от побочных эффектов превышал пользу. Препарат поменяли.

Через каждые четыре курса химии делали КТ. Первые исследования показали положительную динамику, опухоль и метастазы уменьшились.

Когда мы приехали в гости к семье, Андрей забежал домой в свой обеденный перерыв. Алена работает дома, шьет на заказ.

Андрей по специальности инженер, окончил институт связи, офицер запаса. Больше двадцати лет назад он приехал к родным на Урал в гости, познакомился с Аленой и переехал в Первоуральск. Они поженились. Муж, уволившись из армии, собирался устроиться в МЧС, но так случилось, что остался на гражданке: работал инженером, потом была своя строительная фирма.

А несколько лет назад стал работать в «Водоканале» — сначала мастером, потом начальником участка.

Сейчас он говорит, что у него «лучшая работа в мире», потому что именно эта ответственность стимулирует его, не дает расслабиться. А еще он очень благодарен своим коллегам за поддержку. В первые же дни именно они купили несколько упаковок дорогого препарата для поддержки печени. Это лекарство очень нужно, но не входит в список бесплатных лекарств, положенных по ОМС.

— С работы мне постоянно звонили, спрашивали: как дела, когда выходишь? — вспоминает Андрей. — Для меня это было очень важно, прибавляло сил, чтобы бороться. Просто представьте, мне бы позвонили: «У вас четвертая стадия, нужно искать нового специалиста, вас всё равно придется уволить»… А тут наоборот, такой толчок вперед, понимание, что тебя не списывают, что ты нужен. И главное — я нужен детям, семье. Их надо растить, дать им образование. И через полгода я почувствовал силы и вышел на работу.

Скоро у отца семейства 19-й курс химиотерапии. Если опухоль и метастазы уменьшатся, будет возможно сделать операцию. Хотя Андрей надеется на то, что сработает химиотерапия.

Врачи, конечно, не дают никаких точных прогнозов. Так и должно быть в таких случаях: нужно лечиться. Но чудо в этой семье уже случалось — и тоже благодаря врачам. В 2016 году родился младший сын Саша. Через несколько дней после родов у малыша случился инсульт. Самый опасный: гемморагический, с внутрижелудочковым кровотечением 3–4 степени, хотя роды и беременность у Алены проходили нормально, без серьезных патологий.

Возможная причина — незрелый, тонкий сосуд, случился разрыв. Результат — кровоизлияние.

— Нейрохирург прямо сказал: если выживет, будет тяжелым инвалидом, — рассказывает нам Алена. — Показал результаты КТ. Я тогда потеряла сознание.

Позже она пообещала врачам, что через год приедет вместе с сыном в его день рождения с тортом. Врачи, хоть первое время и не давали напрасных надежд, но сделали всё для того, чтобы мама сдержала свое обещание.

Взрослый бы при таком инсульте действительно не выжил, но у новорожденных из-за некоторых физиологических особенностей есть шанс.

Саша восстановился абсолютно. Сейчас он спортсмен-хоккеист — так же, как и его старший брат. Никаких серьезных противопоказаний для занятий спортом у него нет.

— Теперь у нас такая традиция: каждый день рождения мы встаем и едем в Екатеринбург, в детскую областную больницу, везем торт нашим врачам, которые спасли Сашу, — с улыбкой рассказывает Алена. — Мы с ними до сих пор на связи. Высылаем фото Саши с тренировок и игр. Для них это тоже важно, они видят результат своей работы. Мы хотим сказать, как важна и нужна их работа.

Но вернемся к истории с папой. Сейчас семья также верит в чудо и врачей.

— Я скажу важную вещь: таких как я — миллионы людей у нас в России, кто также борется с заболеванием, — говорит нам Андрей. — Я просто хочу поделиться своим опытом, своей историей. Пока в данной ситуации всё нормально. Что будет дальше, я не знаю. Сейчас я больше, чем раньше, радуюсь обычным простым вещам, тому, что когда-то воспринимал спокойнее, как должное. Радуюсь, что дочь учится в хорошем вузе в Екатеринбурге, и любая игра сыновей для меня особенная, рад каждому забитому ими голу, ведь неизвестно, смогу ли я попасть на следующую игру. И трудиться надо добросовестно, иначе я не смогу работать на такой ответственной должности. Каждый день я прохожу по 15 тысяч шагов, это примерно 10–11 километров. Работа такая, приходится много ходить. И врачи говорят, что всё правильно. Нужно двигаться, двигаться... Тогда организм начинает работать, запускается. И мне кажется, что не нужно себя жалеть. Нужно двигаться и думать о хорошем.

Прочитайте историю Ольги Власовой, которая с детства борется с раком, она даже стала чемпионкой по фитнесу.

А вот что говорит онколог о факторах риска развития онкологии.

* Евгений Ройзман признан в РФ иностранным агентом.